Не каждый знает, что известный русский поэт Есенин кроме того, что являлся поэтом, был личностью с нестандартной, раздражительной и одновременно ранимой психикой. У него имелись проблемы с алкоголем, что и стало поводом к созданию анекдотов про Есенина. И Маяковского юмористы не оставили без шуток тоже.
Выходит Маяковский из кабака, окруженный толпой девиц. Девицы начинают его охаживать: – Владимир! А это правда, что Вы можете сочинить стихотворение прямо с ходу, на месте? – Конечно! – говорит подвыпивший поэт революции, – Давайте тему! – Ну, вот видите, в канаве – пьяница валяется. Маяковский, гордо выпрямившись, громогласно начинает: Лежит безжизненное тело, На нашем жизненном пути. Голос из канавы: Ну а тебе какое дело? Идешь с бл***ми и иди. Маяковский: – Пойдемте, девушки, это Есенин.
Пушкин погиб на дуэли в 37, Лермонтов — в 28,
Есенин покончил жизнь самоубийством в 30,
Маяковский — в 36, Цветаева — в 48, Фадеев — в 54.
А что ты сделал для Пенсионного фонда
России?!
– На месте Владимира Владимировича я бы застрелился.
– Он так и сделал.
– То есть как это? Вы кого имеете ввиду?
– Маяковского. А вы кого имеете ввиду?
— В твои годы, сынок, Есенин был уже известным поэтом!
— А в твои годы, папа, Есенин уже повесился!
– Что у тебя в туалете делает томик Есенина?
– Надоело читать мануал к освежителю воздуха…
А еще в магазине нашлась колбаса “Маяковская”.
Ну что сказать…
Впечатляющая у Владимира Владимировича колбаса была
В Питере живут настолько интеллигентные девушки, что в постели от удовольствия кричат: “Есенин! Есенин! Есенин!”.
Собрались три поэта на шашлыки. А именно Роберт Рождественский, Есенин и Маяковский.
Приехали на природу мангал поставили шашлычок, водочку разлили. И тут смотрят девушка грибы да я годы собирает и приспичило её по нужде малой, села она значит под берёзу и писает.
Алкоголь в крови уже заиграл естественно и тут Роберт встает и говорит: “Г-г-гос-под-да, а д-давайте соч-сочиним стихи как-как дев-девушка п-писает”.
Все -“Браво Роберт, отличная идея. Ты придумал, тебе и начинать”.
Роберт рюмку накатил и читает значит: “Люббблю ког-когда дев-деввушка п-писает, Люббблю ког-когда п-пахнет свежей м-мочой, так-так и хоч-хочется прислониться к-к голой жоп-жопе щекой”
Все – ” браво Роберт”.
Накатили ещё по одной, встает Есенин, и как всегда про природу:
Сидит девушка под берёзкой на лугу,
А у меня половое бессили и ничего я сделать не могу.
Все -” Браво, браво”
Вообщем накидались уже изрядно, встает Маяковский, а он же как скажет, так отрежет:
Сидит девушка ссыт!
Жопа метр на метр, как витрина магазина продовольственного,
Мне бы хуй с километр, да хотя бы и с метр
Я б доставил ей удовольствие.
В институте физкультуры и спорта экзамен по русской литературе.
Препод вызывает студента-спортсмена по греко-римской борьбе:
– Каких, студент, классиков вы знаете?
– Ну, Александр Карелин…
– Нет, нет, например, А. Пушкин, С. Есенин…
– Не знаю я таких, это, наверное, вольники какие-то.
Городок у нас небольшой. Одна половина населения любит Пастернака. Вторая — увлекается Есениным. Из-за этого и происходят все драки стенка на стенку.
Киллер-интеллигент забивает своих жертв томиком Есенина.
Выходит Александр Блок из какого-то кабака в подпитии, смотрит – стоят две женщины легкого поведения. Подходит он к ним и говорит:
– Девушки, а пойдемте со мной забесплатно.
– А кто ты такой, чтобы мы с тобой бесплатно пошли?
– Ну как, я Александр Блок, поэт – стихи пишу.
– А про что?
– Да про что угодно. Вот вам про что прямо здесь сочинить?
Девушки озираются вокруг и видят какого-то алкаша, лежащего в луже и пускающего пузыри.
– А вот про этого пьяницу можешь?
– Запросто:
Лежит недвижимое тело,
Лежит и не дает пройти.
Пьяный поднимает голову и бормочет:
Ну, а тебе какое дело,
Ты шел с б/ядями – и иди.
Блок:
– Ха, девушки, позвольте представить: мой друг – Сергей Есенин.
Вопрос Армянскому радио:
– Какае стихотворение по вашему является самым любимым у российских
чиновников?
– Конечно же стихотворение Сергея Есенина “Дай Джим на лапу счастья
мне.”
Маяковский идет грустный на судилище, а навстречу ему Есенин.
Есенин:
– Что грустный?
Маяковский:
– Да вот наверняка меня как самоубийцу в ад отправят!
– Не боись. Я тебе помогу, залазь в чемодан.
Подходит к вратам рая, стучит.
Апостол Петр, посмотрев в глазок:
– Проваливай в ад, грешник-самоубивец!
Есенин:
– Да не, я только спросить!
– ???
– Пушкин там?
– Да!
– А Лермонтов?
– Да!
– Да я вот их барахло принес…
Как оказалось впоследствии, стих «Ты жива еще моя старушка» был написан Есениным как эпиграф к так и оставшемуся недописанным сиквелу Достоевского под названием «Преступление и наказание 2».
Друзья, сегодня 3 октября, день рождения Сергея Есенина.
Не поленитесь — почитайте стихи проституткам!
Да, мне нравилась девушка в белом,
Но теперь я и сам голубой.
С.Есенин
Мальвина:
– Буратино! Кто ваш любимый поэт?
– Есенин!
– А любимое стихотворение?
– “И утратив скромность, одуревши в доску, как жену чужую, обнимал березку”.
Когда я говорю, что мне нравится Есенин, все думают про русскую природу, образность, чувство Родины…
А я имел в виду распутство, пьянство и декаданс.
– Посоветуй, в какой гостинице в Питере круче всего зависнуть?
– В “Англетере”.
– А кто советовал?
– Есенин…
— Ты что, сын, пишешь?
— В аську пишу.
— Когда Есенин был в твоём возрасте, сын, он был великий поэт!
— А когда он был в твоём, папа, он уже повесился.
Вот Маяковский, вернувшись из Америки, написал поэму « Хорошо! ».
А когда вернулся из Воронежа — застрелился.
Ну что поделаешь с поколением, которое ассоциирует Пушкина и Есенина — с Сашей Белым?
Политехнический институт, Владимир Маяковский выступает на диспуте о пролетарском интернационализме:
— Среди русских я чувствую себя русским, среди грузин я чувствую себя грузином, среди евреев — евреем…
Вопрос из зала:
— А среди дураков?
Ответ:
— А среди дураков я впервые.
Пушкинист – это совершенно нормальный ученый, который исследует творчество Пушкина.
Маяковист – это тоже вполне нормальный ученый, который исследует творчество Маяковского.
А вот толкиенист – это почему-то ни фига не ученый, а просто ненормальный!
Английский бы выучил только за то, что им разговаривал Франклин, сказал Маяковский, вытаскивая из широких штанин стодолларовую купюру.
